Коммунистический свист и немного Бетховена
После "Вариаций на русскую тему" Вадим Холоденко сыграл вариационный цикл Фредерика Ржевски, написанный на протестный гимн левой коалиции Чили начала 70-х. Эти вариации совершенно удивительным образом вмещают в себя фактически всю фортепианную литературу со второй половины 19 века: здесь отчетливо проглядывают все самые масштабные циклы — рахманиновские вариации на тему Корелли и на тему Шопена, Симфонические этюды, си-минорная соната Листа, 24 прелюдии Шопена.
Но главнее даже и не это: Вариации вмещают в себя целую человеческую жизнь, жизнь мыслящей и страдающей личности, ее взаимоотношения с обществом, горький сарказм. Все это выросло из простенькой банальной темы песни, написанной в поддержку Пиночета, которая похожа сразу на все и ни на что одновременно — и подходит скорее советскому фильму второго ряда, чем грандиозному циклу. Однако в своем потенциале она содержит всю палитру крайних человеческих состояний. Здесь в режиме реального времени разворачивается живая, бьющаяся, совершенно мучительная человеческая история, которая идет то от первого лица, то от третьего — вот буквально на наших глазах происходит драма, а вот она уже отстраняется почти циничной шуткой; вот крупным планом выхватывается из темноты лицо революционера, а вот он перемещается внутрь его головы. При этом юмора здесь действительно много, и на него обычно и ставится акцент исполнителями—пианистами: здесь ведь есть и свист, и стук, и хлопанье крышкой рояля (которого Холоденко намеренно избежал). При этом здесь как в лоскутном одеяле используются практически все возможные техники 20 века — здесь и алеаторика, и додекафония, и Прокофьев, и Хиндемит. Вадим как будто пишет звуками некий автофикшн, с безупречной точностью отмеряя в нем меру экспрессии и интимности. Классицистское прочтение только добавило этой музыке трагизма: вариации длятся почти час, и за это время тема несколько раз переживает кристаллизацию и последующий распад, возвращение к своему обнаженному остову и окончательное трагическое развеществление.
Первый бис как бы резюмировал всю эту распластанную по вариациям горечь — Вадим сыграл пьесу "Старая дорога" Алексея Курбатова; а следом — Багатель op 33 № 6, которая все-таки вывела эту щемящую безнадежность в классицистскую гармонию.